Путь в герои

Мне часто задают вопрос: что нужно делать, чтобы уметь точно и четко выполнять любые, даже самые опасные задачи? Мне бы следовало ответить просто: воспитывайте в себе любовь к Родине, умение, волю, они помогут вам совершать подвиги, как помогали и нашим разведчикам. Но я отвечу на него еще одним примером. К нам в отряд прибыл молодой матрос Макар Бабиков. Был он низкого роста, худощавый и будто совсем слабый физически. По внешним признакам он в отряд никак не подходил, но его взяли. Взяли потому, что служил Бабиков писарем, который нам был очень нужен. Писарем он был отличным. Красиво и грамотно писал, печатал на машинке, имел прекрасную память, с обязанностями своими справлялся хорошо. Однако Бабиков хотел быть разведчиком. Он пришел к командиру.
— Мне воевать нужно. Знаю, вы скажете, слабоват я, — быстро проговорил он, видя, что командир пытается возразить. — Это я уже слышал и от вас, и от других разведчиков. Только вот и Николай Островский не очень силен был, а сделал много, да и ваши разведчики не все богатыри, а воюют здорово, и я буду не хуже других. С сегодняшнего дня начну готовиться к походам, изучать все, что нужно знать разведчику, спортом займусь как следует. Вот тут я книжечку сделал, все вписал сюда — и оружие, и подрывное дело, и фотодело, и спорт. Прошу принимать зачеты и отметки ставить, что сдал и как сдал.
— Ну а как же писарские обязанности, Макар? Ведь ты все ж у нас писарь, — сказал командир.
— Что ж, и писарские обязанности выполнять буду, справлюсь.
И Макар начал готовиться к сдаче зачетов. Вызвал меня командир и говорит:
— Будешь у Макара зачеты принимать по всей программе разведчика. Смотри, поблажек никаких. По каждому зачету у него книжка есть, зачетная, сам сделал. Ставь оценки и расписывайся. Я с тебя спрошу.
Мне очень хотелось отказаться от этого поручения, но я промолчал и ушел. А потом началось. Подтянулся Макар на турнике три раза — ставь зачет ему. Двухпудовик поднял — опять зачет. На лыжах с горки скатился — снова зачет. Пистолет трофейный изучил — тут уж зачет обязательно. И так мне эти зачеты надоели, что я стал прятаться от Макара.
Однажды Макар пистолет канадский где-то раскопал и требует, чтобы я у него зачет принял, а я и сам-то его первый раз вижу. И такое зло на Макара взяло, что не сдержался и сказал:
— Ты, Макар, уже профессором стал в разведке, лучше меня все знаешь. Пока я воюю, ты зубрежкой занимаешься, я приду, ты зачеты сдаешь. Ты этими зачетами просто прикрываешься, чтобы в походы не ходить. Тебе давно воевать пора.
Смолчал Макар, ушел, а минут через пятнадцать вызывает меня командир:
— Ты что глупостями занимаешься, зачем человека в заблуждение вводишь? Он теперь требует, чтобы его в поход взяли, говорит, все знаю, мне Леонов об этом сказал.
Я выждал, пока командир высказался, а потом спокойно ответил:
— Если вы прикажете, я возьму его в поход. Только вам советую заранее подбирать себе нового писаря.
— Это почему же?
— А потому, что обратно он не вернется, и останетесь вы без писаря.
— Это ты брось. Задача в том, чтобы дать почувствовать матросу, что такое настоящий боевой поход, но прийти он должен обязательно живым. Макар — фигура ценная для отряда.
Вероятно, мне стало обидно за нас, разведчиков, и с некоторым оттенком иронии я сказал:
— Это верно, виноват, забыл, писарь действительно фигура в разведывательном отряде. Постараемся, будьте уверены, костьми ляжем, а писарчука вам сохраним.
Через несколько суток мы уходили в поход. Поход предстоял несложный. Пройти линию фронта, затем километров семьдесят по тылам врага, взорвать объект и вернуться обратно. Вот и вся задача, но... Каждый разведчик брал с собой килограммов по сорок груза. Это тяжеловато и для закаленного человека, ну а Макару совсем не под силу.
Но он шел, бодрился и даже улыбался. Товарищи подшучивали над ним, а потом, видя, что Макар спотыкается, встревожились. Решили помочь. Семен Агафонов заявил прямо:
— Я говорил тебе, Макар, что жидковат ты в коленках, а ты нет, все в поход лезешь, вот теперь видишь, что получается. Давай твой груз, мы понесем, а ты иди налегке.
Но Макар упрямо ответил:
— Я знал, куда иду, знал, какие трудности меня ожидают, и уж позвольте мне все делать самому.
И он шел, шел спотыкаясь, иногда падая. Тогда на первом же привале, когда Макар крепко заснул, из его рюкзака вытащили все тяжелое, а взамен положили печенье, галеты, запасные носки и портянки. Объем рюкзака остался прежним, а вес раза втри уменьшился.
Мы вернулись из похода через девятнадцать суток. Двое суток лежал Макар пластом на своей кровати. Я доложил командиру, что задача «обработки» Бабикова выполнена, и получил от него благодарность. А через двое суток Макар встал — и прямо ко мне.
— Я, — говорит, — плохо себя в походе чувствовал, кажется, хуже других.
— Тебе все кажется, — отвечаю, — а мне вот нет. Я твердо знаю, что не дошел бы ты, если бы тебе товарищи не помогли.
— А это потому, — возражает Макар, — что мало я еще тренируюсь, мало работаю.
— Верно, Макар, хоть раз в жизни честно сознался, что мало работаешь, вот садись за письменный стол и работай побольше, поверь, дело у тебя пойдет.
— Нет, я буду чаще ходить в походы, — решительно заявил Макар.
Не помню, чем закончился мой разговор с Макаром, только пленил меня матрос своей целеустремленностью, желанием стать настоящим разведчиком. И мы стали тренировать его по полной программе. В походы я брал его с собой постоянно, при себе держал, наблюдал, подсказывал, а на отдыхе ни минуты покоя не давал.
Как и во многих частях, у нас день с физзарядки начинался, но зарядка особая, тяжелая. Встают разведчики — и десять минут разминка. Тут и бокс, и джиу-джитсу. И Макар встает. А я кому-нибудь из опытных разведчиков уже задание дам наломать ему бока так, чтобы неделю болели, а для этого десяти минут и не нужно, двух вполне хватало. Отдышится Макар, встанет и идет на лыжах вместе со всеми. Разведчики километров тридцать, а то и пятьдесят по сопкам пройдут, вернутся, вместо воды снегом по пояс разотрутся и — на завтрак. А Макар, смотришь, только к обеду подойдет. Но тоже снежком потрется и — в столовую. И не было такого случая, чтобы он не прошел всей дистанции, которую прошел весь отряд в этот день, как бы сложна она ни была. Если Макара кто-либо поколотит на ринге или намнет бока на ковре, он от этого разведчика не отстанет до тех пор, пока не научится по-настоящему сопротивляться ему.
Макар был не из храброго десятка, а в настоящем бою не ударил в грязь лицом.
В одном бою, идя на помощь нашей группе, погиб мой лучший друг Василий Кашутин. Я увидел Василия лежащим между немцами и нашей группой, но не знал, убит он или тяжело ранен, и решил проверить. Стал готовиться к вылазке и вдруг слышу голос Макара:
— Товарищ старшина, разрешите это сделать мне.
Я взглянул на Макара — бледный, на лбу выступил пот. Улыбнувшись, сказал ему:
— Нет, Макар, побудь уж лучше здесь.
Но он настойчиво и решительно заявил:
— Я — связной, это моя обязанность, и я ее выполню.
Он пополз, был ранен в ногу, но не повернул обратно. Добравшись до Василия, убедился, что тот мертв. Фашисты открыли огонь. Макар, уткнувшись в землю, замер рядом с Кашутиным без движения. Я ругал себя за то, что не сумел задержать его. Немцы подумали, что убили его, и прекратили огонь. Выждав минуты две-три, Макар вдруг вскочил и бегом, хромая на раненую ногу, бросился в нашу сторону. Пока растерявшиеся враги успели взять его на мушку, он уже скрылся в камнях и вернулся на свое место.
Так Макар воспитывал в себе качества разведчика, закалял волю.
Во время боя в корейском порту Сейсин нам очень мешали японские пулеметы, установленные в углублении парапета моста. Уничтожить эти пулеметы я поручил Бабикову. Атака затянулась, и я пошел узнать, в чем дело. Когда подходил к мосту, то увидел Бабикова. По его лицу текла кровь. Один из разведчиков бинтовал ему голову, а второй, еще не обстрелянный матрос, стал докладывать:
— Мост сильно простреливается, до пулеметов не добраться и гранату не докинешь...
Бабиков мгновенно сорвал с себя повязку и резко крикнул:
— Врешь, что не добраться, просто не можешь и докладываешь разную ерунду, а ну — пойдем вместе!
Торопливо, где ползком, а где перебежками, он продвигался вперед и, добравшись до металлического столба, прижался к земле. Отдышавшись, Бабиков резко вскочил и бросил одну за другой две гранаты. Это был уже совсем другой Бабиков. Войну он кончил командиром взвода разведки, Героем Советского Союза.
После войны Макар Андреевич Бабиков окончил Высшую партийную школу при ЦК КПСС, занимал ряд ответственных должностей в Коми АССР, а сейчас работает в Совете Министров РСФСР.
Вот как нужно готовить себя к подвигу, воспитывать волю, вырабатывать необходимые для подвига качества. Бабиков не был рожден богатырем, способным совершать подвиги, но его упорный труд и помощь товарищей сделали его настоящим солдатом. Он научился самоотверженно служить своему народу, бороться с гитлеровскими захватчиками, а сейчас, в мирные дни, честно трудится. На XXIV съезде КПСС С. Н. Савин избран кандидатом в члены Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза.
В годы войны командир дивизиона торпедных катеров Северного флота, ныне адмирал, Герой Советского Союза Владимир Николаевич Алексеев как-то сказал мне:
— Вот у меня есть паренек Сережа Савин, радист, исключительно смелый и волевой человек. К тебе в разведчики просится, но самому нужен, не отпущу.
— Плохо делаешь, — ответил я, — имеешь потенциального героя, а ходу ему не даешь.
Сергей Савин не стал Героем Советского Союза, но боевых наград получил много. После войны уехал в Воронеж, где начал работать на заводе радиодеталей. Человек волевой, энергичный, знающий, он стал бригадиром электромехаников, Героем Социалистического Труда и совершает свой подвиг на благо Родины в мирном труде.
Нам, ветеранам, очень хочется, чтобы молодое поколение было похоже на нас. Каждому отцу хочется, чтобы сын повторил его путь, но прошел этот путь лучше, с меньшими ошибками. Мы обижаемся, когда слышим от молодежи, что теперь другое время, другие условия и другие задачи и мы, старики, не все понимаем. Да, меняется жизнь, меняются условия деятельности человека, но остается главное — защита Родины. Значит, по-прежнему нужны люди несокрушимой воли, способные совершать подвиги. Тот, кто сумеет перенять наш опыт, наши знания, кто воспитает в себе несокрушимую волю, кто беспредельно любит свое Отечество, — тот будет в первой шеренге бесстрашных борцов за народное счастье.
Вот таких людей, мужественных, дисциплинированных, знающих, физически выносливых, с закаленной волей, патриотов, и готовят наши Вооруженные Силы.
Я знаю бывшего солдата Евгения Царькова. Это был дисциплинированный, физически закаленный, грамотный и волевой солдат, способный выполнить любую боевую задачу. Сейчас Евгений Царьков живет в селе Рогачево, Дмитровского района, Московской области. Он звеньевой комплексного механизированного звена в совхозе, Герой СоциалистическогоТруда.
В 1970 году на комсомольском слете участников походов по местам боевой и трудовой славы нашего народа на родине великого Ленина, в Ульяновске, я услышал о молодом рабочем Воронежского механического завода Игоре Сорокине. Воронежские комсомольцы говорили о нем с уважением, как о своем воспитаннике-герое. Познакомиться в Ульяновске я с Игорем не смог, о чем жалел потом, и решил съездить в Воронеж. В горкоме комсомола мне говорили об Игоре как об интересном, трудолюбивом, честном парне, рассказали, что за время службы в армии он получил орден Красной Звезды и медаль.
Из Воронежа Игорь уехал в Ленинград — учиться в школу милиции. Мы встретились. Игорь Сорокин оказался действительно очень интересным человеком. Мы разговорились с ним о подвигах. Игорь ясно представлял себе, что подвиг — это не романтика, не мгновенный порыв, а труд, тяжелый, порой опасный, но нужный людям. Свои награды Сорокин получил за обезвреживание мин и снарядов, оставшихся после войны на смоленской земле. Его служба в армии была связана с постоянным риском. Но он выполнял боевые задания всегда хладнокровно, расчетливо.
Меня поразило его зрелое суждение о воле, о подвиге и об обязанностях человека, живущего в социалистическом обществе. Игорю, когда он был совсем молодым комсомольцем, приходилось встречаться со своим земляком Героем Советского Союза Андреем Петровичем Пшеничных, который рассказывал о своих товарищах, об их мастерстве, о физической закалке, о дружбе, взаимной выручке. После этих встреч и появилось желание быть похожим на земляка-героя.
Трудную задачу поставил перед собой Игорь — быть похожим на Андрея Пшеничных, но он своего добился. Он воспитал в себе сильную волю, как это сумел сделать в годы войны Андрей Пшеничных, он научился подавлять чувство страха перед лицом смертельной опасности, как это умел делать Пшеничных. И я уверен, что, если ему придется скрестить оружие с врагом, защищая свою Родину, он с достоинством и честью оправдает звание советского человека.
Чтобы узнать, что представляет собой человек, мы иногда задаем себе вопрос: «А пошел бы ты с ним в разведку?» Так вот, с Игорем Сорокиным я пошел, бы. Пошел потому, что он подготовлен морально к решению самых сложных и опасных задач. Вот такой мы, ветераны, хотим видеть нашу молодежь, в руки таких передать наши славные традиции. Воспитание молодых патриотов — первостепенная задача партии, комсомола, всего общества.